Украинский бог войны

Полковник Сергей Брусов, командир 55-й отдельной артиллерийской бригады из Запорожья, рассказал о важнейшем в войне роде войск – артиллерии. Насколько “бог войны” благоприятствует украинской армии, чем вызваны солдатские бунты и как военные переживают беспомощность, когда получают приказ не открывать огонь в ответ на обстрелы?

По словам Сергея, самым сложным для него в нашем разговоре было найти грань, о чем говорить можно, а о чем нельзя, дабы не навредить бойцам на передовой. Сразу договариваемся, что подразделения, которые несут службу в зоне АТО в данный момент, обсуждать не будем.

Беседа сама собой начинается с истории бригады, ведь в Украине не так много артиллерийских частей.

– Она была сформирована в 1943 году как 52-я гаубичная артиллерийская бригада. Боевой путь у нее прославленный – три боевых ордена. И наше историческое боевое знамя до сих пор хранится в части, а не в архиве.

В 1973 году на базе 52-й артбригады была сформирована 55-я артиллерийская дивизия, которая в последующем переименована во 2-ю тактическую группу артиллерии. А в 2005 году из этой группы создали бригаду. Название бригады – 55-я – вернули благодаря Ветеранской организации Запорожья, командованию бригады и областной власти.

НОЧЬЮ МНЕ ПОЗВОНИЛ КОМАНДИР БАТАРЕИ И СООБЩИЛ, ЧТО ИХ ЗАБЛОКИРОВАЛИ МЕСТНЫЕ ЖИТЕЛИ

– Достаточно ли артиллерийских сил в Украине и какова их роль в текущей войне?

– Таких, как наша артиллерийская бригада, в Украине всего две – еще базирующаяся в Бердичеве 26-я, но она больше самоходная. Была еще одна в Тернополе, но ее расформировали в прошлом году. Теперь понятно, что это было сделано преждевременно. Сейчас же наоборот стоит вопрос об усилении артиллерийского корпуса.

Если говорить о важности артиллерийских подразделений в боевых действиях, то нужно помнить, что по итогам Великой Отечественной войны и локальных конфликтов ХХ века около 70% всех задач, которые выполняются различными средствами поражения, лежит именно на артиллерии. Причина очень простая. Во-первых, ее применение не зависит от погодных условий: дождь, снег, град или камни с неба падают – артиллерия способна выполнить свои задачи и днем, и ночью. Поэтому солдат, сидя в окопе, всегда надеется на артиллеристов. Не зря артиллерию и называют “богом войны”.

В условиях нынешней войны роль артиллерии огромна, нашими артиллерийским подразделениями выполняется много задач в зоне АТО. Противник активно применяет средства противовоздушной обороны, сбиваются наши самолеты, поэтому авиация не может выполнять свои боевые задачи. Да и в любом конфликте каждая из противоборствующих сторон стремится поражать противника на дальних рубежах.

– Военные разных подразделений сетуют, что артиллерийской поддержки им не хватает.

– Не могу сказать, что артиллерии достаточно, обеспечить все части огневой поддержкой мы пока не в состоянии, но понимаем, что это крайне необходимо.

Сокращение бригады в Тернополе служит подтверждением тому, что не ожидали в Украине войны, а на артиллерию и вовсе махнули рукой. Несколько лет кряду все шло к тому, чтобы сделать из нашей армии ни к чему не способный организм. Еще год назад меня даже друзья спрашивали: “Объясни, зачем нам нужна армия? С кем мы будем воевать? Армия – это бесполезный организм, который проедает деньги”. Теперь видим результат такого настроения. Плохо, что наше правительство и наши граждане поняли важность армии только благодаря войне.

– В начале АТО было много разговоров о том, что и сама армия не была готова воевать. В вашем подразделении были случаи, когда солдатам трудно было стрелять в противника, тем более во вчерашних мирных жителей?

– Когда видишь это безобразие, то тут либо ты, либо тебя. В марте, когда только все начиналось, одна из наших батарей в составе другой воинской части шла под Амвросиевку. Ночью мне позвонил командир батареи и сообщил, что их заблокировали местные жители. В шесть утра я уже был на месте. Там действительно человек 50 местных – женщины, мужики, обкуренные и обколотые пацаны – просто таки бросались на солдат. А рядом спокойно стоял невзрачный мужичок. Я понял, что он был за старшего, начал с ним вести переговоры. Так мы колобродились почти сутки. Самое неприятное, что органы местной власти и милиция нас подставляли. Ведь местные силовики якобы нашими были, а когда доходило до дела, то все договоренности нарушались. В результате мы вышли обходными путями.

А когда мы позже в Донецке перекрыли окружную, нас блокировало человек 400 с грузовиками. Еще и по пути стояло столько же. У них была налажена связь с самого начала – могли собрать группу из нескольких сотен людей в течение получаса. Когда мы уходили оттуда в сторону Запорожской области, нас вели довольно продумано: перекрывали автомобилями все съезды с трассы, и потому уйти на нужный нам маршрут без причинения вреда пока еще мирным жителям было невозможно. Акцентирую внимание на том, что речь идет о марте, когда еще не прозвучали первые выстрелы, когда еще не было объявлено о проведении АТО. Мы их объезжали и потом все-таки прибыли в указанный район.

– Если нужно было бы вырываться с боем, стреляли бы в этих “мирных жителей”?

– На этот вопрос очень сложно ответить. Сдавать вооружение и технику мы точно не собирались. Все зависело бы от вариантов развития обстановки. Так или иначе в тот день, к счастью, выстрелы не прозвучали.

ОТКАЗА В НАШИХ АРТИЛЛЕРИЙСКИХ СИСТЕМАХ НЕ БЫЛО

– Каким был дальнейший боевой путь Вашей бригады?

– Еще до объявления Антитеррористической операции наши подразделения были в Луганской и Донецкой областях. В начале и середине лета две наши батареи стояли под Дьяково у границы с Россией вместе с подразделениями 72-й и 79-й танковых бригад. В том котле они находились почти два месяца и каждый день были подвержены обстрелам как со стороны “сепаратистов”, так и со стороны России. Именно тогда мы понесли первые потери – погиб офицер. Когда выходили из окружения с боями, погиб еще один офицер и военнослужащий-контрактник. Их тела мы так и не смогли достать. Позже договорились с “сепаратистами”, чтобы их забрать, но тогда как раз начались события в Иловайске, и так ничего и не получилось. К сожалению были еще потери и под Волновахой и при выходе из Иловайска.

Под Дьяково у нас разбило почти всю технику – целыми вышли только 6 машин. Собственно, так в любом котле получалось. После этого часть наших подразделений находилась в северных городах Донецкой области – Славянске, Красном Лимане, Лисичанске. И сейчас порядка 500 человек нашей бригады находятся непосредственно в зоне АТО.

– Когда Вы стояли возле границы, у Вас был приказ не отвечать на обстрелы. Наверное, военным это сложно переживать.

– Ситуация, в общем, беспомощная. Но такова была наша задача, и мы ее выполняли. Если обстрел шел с нашей территории, мы отбивались. Но они же стреляли сперва с территории Украины, потом с границы – с нуля, а затем начали вести огонь с территории Российской Федерации. Естественно, у наших была команда ни в коем случае не отвечать, иначе это служило бы поводом к эскалации конфликта. Россия запросто могла представить все так, что украинская армия ведет огонь по российским населенным пунктам. И тогда Российская Федерация имела бы предлог официально ввести свои войска.

– А если нужно отвечать, есть ли чем? Мобилизованные не раз жаловались, что вооружение у артиллеристов старое?

– Артиллерийские системы, которые находятся у нас на вооружении, сделаны не сегодня и не вчера. Но это одни из последних разработок Советского Союза, ресурс у них довольно большой и показали они себя хорошо: воюем практически полгода, отказа в орудиях не было. Если эти артиллерийские системы грамотно обслуживать и правильно эксплуатировать, они показывают свою эффективность.

Проблема в тягачах – средствах передвижения техники. Ранее использовалась лишь часть тягачей, остальные пребывали на хранении. Ввести в эксплуатацию технику, которая стояла несколько лет на хранении трудно. Тем более, в нашем случае это нужно было делать массово. Мы выходили из ситуации, как могли: сначала укомплектовывали подразделения частями, плюс по мобилизации пришла техника.

Благодаря поддержке волонтерских организаций и заводов города Запорожья нам удается ремонтировать технику, которая из АТО выводится подбитая. Орудия мы ремонтируем сами. Некоторые подразделения были укомплектованы неподходящими тягачами. В конце концов мы начали получать штатные тягачи с заводов после ремонта.

НЕСМОТРЯ НА ТО, ЧТО МОБИЛИЗОВАННЫЕ НАСТРОЕНЫ ПАТРИОТИЧНО, МНОГИЕ СПРАШИВАЮТ СЕБЯ: “ЗАЧЕМ Я ИДУ НА ВОЙНУ”

– Одно из подразделений Вашей бригады взбунтовалось в сентябре якобы как раз из-за отсутствия новой техники.

– Такой случай с неповиновением командованию в нашей бригаде был один. Подчеркну, что бунтовали именно мобилизованные солдаты. В этом деле все непросто. Солдатские бунты вызваны шоком от состояния нашей армии. Новопризванные солдаты были удивлены настолько плачевным финансированием нашей армии. Профессиональные военные – офицеры, контрактники и даже срочники все это видели и раньше, поэтому у них это шока не вызывало. Плюс, они сами выбрали свое призвание.

Дело не только в нехватке техники, там комплекс причин. Во-первых, все наши сроки сжимались, так как готовить людей нужно было ускоренными темпами. А когда в человека что-то вкладывают быстро, он чувствует, что вроде бы и знает, но не уверен в себе. Это уже начинает его расшатывать внутренне. Потом идет череда нюансов: машина поломалась, кому-то не хватило бушлата… В результате это все выплескивается в эмоции. Для меня это объяснимо.

Слава Богу, нам удалось загасить этот пожар. В той ситуации нам помог губернатор области – тоже включился в процесс и участвовал в переговорах. Сейчас взбунтовавшееся подразделение не в зоне АТО, но готовы к выполнению боевых задач.

– Возникает вопрос, эффективны ли в бою мобилизованные солдаты и есть ли у них мотивация воевать?

– В нашей бригаде процентов 20-25 профессиональных военнослужащих. Остальные – мобилизованные. Понятно, что каждый человек должен заниматься своим делом, и выполнять задачи профессионально. Но в условиях, в которых мы оказались, мобилизация была необходима. Начинать ее нужно было намного раньше и готовить больше людей, проводить слаживание подразделений. Однако можно оправдывать наше военное руководство в этой ситуации, так как наш сосед воспользовался слабостью Украины после Майдана.

Мобилизованные – это вчерашние крестьяне, преподаватели, депутаты районных советов и так далее. Такой человек воевать не хочет. У него семья, дети, хозяйство. Для них армия – это что-то потустороннее. Внутреннего стимула нет. Несмотря на то, что в основном, все настроены патриотично, возникает куча проблем, и многие спрашивают себя: “Зачем я иду на войну?”.

Конечно, люди разные. Если человек тунеядец по жизни, то он и в армии будет дурака валять. Я недавно был на полигоне, ко мне подошел мобилизованный офицер со старшиной, попросил убрать от них одного товарища, который им мешает. Таких тунеядцев, выбивающихся из общей колеи, мы отправляем в отстойничек, где они несут службу. Иначе они будут влиять на общую психологическую атмосферу в группе.

– Какой боевой дух ваших бойцов? Их не смущает, что война ведется с Россией, где многие имеют родственников и друзей?

– Я сам русский, мои корни из Ярославской области, но родился в Украине. У меня есть много друзей в России, люблю и уважаю россиян, но не понимаю их верхушку, которая сотворила этот непонятный конфликт. Со временем оборвались связи с российскими друзьями, но думаю, что мы вместе сожалеем о сложившейся ситуации. Угрызений совести я не испытываю: мы их не звали и не заставляли развязывать против нас войну. Если стать перед ними на колени, мол заходите к нам, то дальше что будет?…

Думаю, у солдат примерно такое же настроение. Тем более, мы живем на земле запорожских казаков и Нестора Махно. Как они говорили: “Нам чужого не надо, а своего мы не отдадим”.

ПОКА НА СВОИХ ПЛЕЧАХ БОЛЬШИНСТВО ПОТРЕБНОСТЕЙ ВЫНОСЯТ ВОЛОНТЕРЫ

– И все же, Запорожье, как и Донбасс, – промышленный регион. Неужто, все дело в исторических корнях?

– Запорожский регион очень отличается. У нас большинство населения занято на предприятиях, фирмах. А Донбасс – это, в основном, шахты и копанки. Там много людей, которым просто нечего терять – заплати немного денег или наркотиков – и пойдут убивать.

На Донбассе годами создавалась мотивация людей для того, чтобы они себя не отождествляли с Украиной. Таких там много. Годами создавался плацдарм для того, чтобы войска Российской Федерации могли легко зайти на нашу территорию.

– Исходя из сегодняшней ситуации, какие главные проблемы Украинской армии нужно решить?

– Сейчас главное правильно обеспечить элементарные бытовые условия для военных. Скорее всего, будем стоять всю зиму. Понятно, что в плохих погодных условиях солдаты могут греться в палатках, но на дежурстве или блокпосту палатку не поставишь, потому что любой обстрел накроет и палатку, и людей внутри. Нужно продумывать, как обеспечивать жизнедеятельность в землянке, в частности решить вопрос с отоплением.

Минимально необходимый набор продуктов питания есть всегда. Когда бойцы говорят, что они голодные (если они не в окружении, конечно), не верьте. Тушенка, сухари, консервы точно есть. Палаток тоже хватает. Зимних спальных мешков и бушлатов мало, сейчас начали потихоньку поставлять. Термобелье всегда нужно. Также шапки, перчатки, носки, зимняя обувь.

Что важно, артиллеристам нужны разведывательные аппараты, причем не те, которые летают на высоте 50 м, и которые можно сбить из любого стрелкового оружия.

Пока на своих плечах большинство проблем обеспечения выносят волонтеры. Был сбор денег для армии в Минобороны через смс. Я тоже отправлял. Теперь спрашивают: “Куда вы дели народные деньги?”. Я по своей бригаде не вижу, что собранные средства тратятся. Наверное, пока преждевременно осуждать правительство. Можно государство обвинять в том, что не справляется, но для этого была создана масса предпосылок – развалена вся система обеспечения армии.

– Как Вы координируете работу с волонтерами? Они сами Вас находят?

– Зачастую мы сообщаем им о потребностях. Благодаря волонтерскому движению мы и вытягивали обеспечение и имуществом, и приборами ночного видения, которые в армии нужны, как воздух. В идеале на каждую батарею их нужно два, но они быстро выходят из действия. Например, нам волонтеры поставили тепловизоры. Но под Волновахой две батареи накрыло огнем, была уничтожена машина управления, а с ней и приборы.

Первые, кто нам начал помогать – Всеукраинское объединение “Патриот”. Наши запорожские предприятия обеспечили весь лагерь дровами – порядка 80 кубов – и дали металл для обшивки машин. Красный Крест помогает едой и лекарствами. Губернатор и титано-магниевый комбинат помогли на сумму около 500 тысяч. Частные предприятия очень помогают в обустройстве нашего лагеря в Запорожье, в котором живет около тысячи человек. Сотрудничаем с фондом “Сестри Перемоги”, они сами нас нашли. Сперва покупали нам тепловизоры и приборы ночного видения. Медикаментами тоже очень помогли. Сейчас обеспечили бригаду около 500 комплектов термобелья.

С уверенностью могу сказать, что если бы не волонтерское движение на начальном этапе, то случаев, когда мобилизованные бунтуют, было бы намного больше.

В завершение хочу пожелать нам всем скорейшего прекращения этой войны, поблагодарить весь коллектив бригады за выдержку и добросовестное выполнение своего долга, родных и близких за терпение, сказать отдельные слова благодарности всем тем, кто не сетует на жизнь, а помогает по мере возможности.

Ольга Скороход

Цензор.НЕТ